Люди применяют язык для совместного осуществления двух принципиально разных классов деятельности.

С одной стороны, чтобы обеспечить непрерывный материальный обмен с окружающей средой и условия, необходимые для жизни, люди совместно осваивают мирозданные объекты, производя продукты для питания, тепло, одежду, жилища, средства передвижения, оружие и т.п. В такой деятельности язык применяют для точной и однозначной координации деятельности многих людей. В настоящее время в развитых обществах люди совместно осваивают мирозданные объекты, применяя систему естественных наук. Далее мы будем упоминать такую деятельность, как освоительную деятельность (подразумевая применение системы естественных наук).

Для успешного осуществления освоительной деятельности, применяемые при общении компоненты языка (слова, фразы, предложения …) должны неизменно и однозначно соответствовать именно тем мирозданным объектам, которые однажды были названы и описаны с применением этих компонентов, - так, как это есть в естественных науках. Далее, для краткости, компоненты языка, применяемые людьми непосредственно при совместном освоении ими мирозданных объектов, мы будем упоминать как естественнонаучные компоненты языка.

С другой стороны, чтобы обеспечить единство родного общества и дееспособность каждого его члена в разных жизненных ситуациях, люди совместно формируют и регулируют психическое состояние каждого члена своего общества. Старшие поколения совместно воспитывают и обучают каждого члена общества, настраивают его на совершение или не совершение тех или иных поступков, поддерживают определенные общественные отношения. Для этого используются гуманитарная учебная литература, художественные произведения, музыка, танцы, религия и идеология, культовые реликвии, святые места, памятные сооружения и др. Далее, мы будем упоминать такую деятельность как психонастроечную деятельность.

В психонастроечной деятельности язык применяют для приблизительной и универсальной ориентации человека в типовых ситуациях. Для успешного осуществления деятельности этого класса, желательно, чтобы применяемые при общении компоненты языка были поняты абстрактно, многозначно, универсально. Далее, для краткости, компоненты языка, применяемые людьми в процессе регулирования психического состояния общества, мы будем упоминать как психонастроечные компоненты языка.

Нормальное развитие общества может быть обеспечено только при гармоничном сочетании освоительной и психонастроечной деятельности, т.е. совместная деятельность одного класса должна сопровождается и обеспечиваться деятельностью другого класса. При этом, успешное осуществление освоительной деятельности определяется исключительно объективными явлениями и параметрами предмета деятельности, а успешное осуществление психонастроечной деятельности определяется, в основном, психическими факторами и материальными условиями жизни. Поэтому, принципы, лингвистические и материальные средства, применяемые для осуществления психонастроечной деятельности, ни в коем случае не должны применяться в освоительной деятельности, и наоборот.

1.2. Существенные недостатки русского языка

Ниже приведены недостатки русского языка, которые становятся отчетливо заметными при сравнении нашего языка с английским языком.

Первый существенный недостаток русского языка:
по-русски одинаково упоминают реальные и абстрактные объекты.

В сообщении, изложенном на русском языке, одинаково упоминают и реальный объект, и абстрактный «объект». Почти во всех случаях любое сообщение может быть понято неоднозначно, т.е. противоречиво.

Например, словом {изобретение} могут быть одинаково упомянуты: как реальная вещь (станок, изделие, процесс), так и “нематериальные объекты, которые могут воплощаться в материальных вещах ” ¹ [1] ² .

Другой пример. Cловом {сила} могут быть упомянуты одинаково: и физическая сила воздействия одного предмета на другой, и сила ума, и сила духа, и сила любви, и т.п.

Во многих случаях без специального анализа текста невозможно понять, реальный или абстрактный объект упомянул автор тем или иным словом. Поэтому, осваивая родной русский язык, россияне с раннего детства приучаются изъясняться неоднозначно и противоречиво, уверовав в то, что по-другому не может быть. Общение на русском языке одинаково: и при осуществлении освоительной деятельности, и при осуществлении психонастроечной деятельности.

Сравним с английским языком. В сообщении, изложенном на английском языке, для упоминания абстрактных «объектов», применяют слова-существительные без артикля [2] . А для упоминания других (реальных) объектов применяют артикли: {a/an} (для не определенных объектов), или {the} (для ранее упомянутого объекта). Таким образом, в грамматических правилах английского языка предусмотрено обязательное различение реального объекта и абстрактного представления, даже если их упоминают одним и тем же словом. Поэтому, осваивая английский язык, британцы с раннего детства подсознательно приучаются изъясняться двумя принципиально разными способами: и однозначно, если речь ведут о реальных объектах; и многозначно, если речь ведут об абстрактных представлениях.

Второй существенный недостаток русского языка:
по-русски упоминают недееспособные объекты, как дееспособные.

Так как, общаясь на русском языке, люди одинаково упоминают реальные объекты и абстрактные представления, то во многих случаях происходит путаница. В частности, и в устной речи, и в русскоязычных литературных произведениях недееспособные объекты могут быть описаны так, как будто они являются дееспособными.

Например, в учебниках, энциклопедиях и словарях пишут: “Физика обладает необыкновенным свойством.” [3, 3] ; “язык требует” [4, 36] ; “наука уже сто лет знает” [4, 53] .

Но, фактически, ни физика, ни язык, ни наука не дееспособны. Следовательно: физика не может ничем обладать; язык не может ничего требовать; наука ничего не может знать.

Таким путем, россиян с раннего возраста приучают к абстрактным описаниям любых объектов и событий. Абстрактные описания, примененные для общения в освоительной деятельности, не соответствуют тому, о чем в них упоминают, т.е. они являются принципиально ложными. Как следствие, однозначные и правильные утверждения, выработанные при осуществлении естественнонаучных исследований, или при описании изобретений, или при описании конструкций и технологий, воспринимаются большинством русскоязычных людей как непривычные и чрезмерно сложные, и поэтому, как непонятные, как “заумные”.

Третий существенный недостаток русского языка:
объекты и мысленные представления, которым не присущи признаки рода, упоминают по-русски как мужчин или женщин.

И в освоительной деятельности, и в психонастроечной деятельности русскоговорящие люди, общаясь о неопределенных по роду объектах, упоминают их так, как упоминают мужчин и женщин.

Например, о руке говорят и пишут, как о женщине: “Его правая его рука была украшена двумя перстнями.”. О локте руки говорят и пишут, как о мужчине: “Мясистый, здоровенный локоть оказался прямо перед носом висящего в дверях пассажира.”.

В каждом таком случае описание объектов и их действий является заведомо ложным, так как оно не соответствует реальным параметрам описываемых объектов.

«Ученые»-лингвисты преподносят эту несуразицу так, будто существуют “слова женского рода”, “слова мужского рода”, “существительное мужского рода” и “существительное женского рода” [4, 32-33] ; и будто эта несуразица существует “по законам языка”.

Таким путем, россиян с раннего возраста приучают характеризовать объекты и абстрактные представления ложными характеристиками, которые, фактически, не присущи этим объектам, причем в любой деятельности (как в освоительной, так и в психонастроечной).

В отличие от этого, общаясь на английском языке, мужской или женский род объекта должен быть определен по естественным признакам этого объекта. Если у объекта отсутствуют естественные признаки рода, его упоминают как объект неопределенного рода, заменяя местоимением {it}.

Четвертый существенный недостаток русского языка:
один и тот же объект упоминают по-русски разными однокоренными словами.

Русскоговорящие люди, общаясь о каком-либо объекте, традиционно упоминают его разными однокоренными словами, в зависимости от разных ситуаций, в которых находится упоминаемый объект, и в зависимости от взаимоотношения упоминаемых объектов. При этом, во всех таких ситуациях, фактически, объект остается неизменным.

Например, одна и та же сестра может быть упомянута следующими словами: {сестра}, {сестры}, {сестре}, {сестру}, {сестрой}.

Наши «ученые»-лингвисты издавна применяют «научное» объяснение и для этой несуразицы: будто русскоговорящие люди упоминают объекты не разными словами, а разными “падежными формами” [4, 36; 40; 172] , или “словоформами” [4, 28; 161] .

Таким путем русский язык безосновательно загромождается лишними словами (“падежными формами” и “словоформами”) и правилами их применения. Уже на ранних стадиях освоения русского языка, у детей создается подсознательное психическое убеждение в том, будто в принципе не может быть соответствия между применяемыми для общения словами и теми объектами, о которых общаются люди.

В отличие от этого, общаясь на английском языке, объект, остающийся неизменным в тех или иных ситуациях и отношениях, упоминают одним и тем же словом. Для описания разных ситуаций и для выражения разных отношений между упоминаемыми объектами англичане применяют предлоги.

1.3. Некоторые следствия

О том, как проявляются недостатки языка

Итак, в официальной версии русского языка, которая узаконена для универсального применения (как в освоительной, так и в психонастроечной деятельности) имеются следующие недостатки: по существующим правилам, и реальные объекты, и абстрактные представления предписано упоминать одинаково; недееспособные объекты и представления традиционно упоминают как дееспособные; очень многие неживые объекты, абстрактные представления, а также объекты неопределенного рода предписано упоминать так, будто они мужского или женского рода; один и тот же неизменный объект предписано упоминать разными однокоренными словами (разными “падежными формами” или “словоформами”) в зависимости от ситуации.

Эти недостатки являются непосредственным свидетельством того, что общепринятая версия русского языка не приспособлена для общения в освоительной деятельности (основанной на системе естественных наук). Она является исключительно психонастроечной.

Достоинства родного языка, равно как и его недостатки, оказывают громадное влияние на жизнь общества. Это происходит подобно изменению природного ландшафта под воздействием воды и ветра. От перемещения одной песчинки природный ландшафт не меняется. Но, воздействуя в больших масштабах и в течение продолжительного времени, вода и ветер разрушают горы, изменяют русла рек, создают каньоны и долины.

Так же формируются результаты и в жизни обществ. Общаясь, люди каждый раз концентрируют свое внимание на тех характеристиках упоминаемых объектов, которые необходимы, прежде всего, для грамматически правильного (по действующим правилам) построения речи и письма.

В частности, если в правилах языка предусмотрено, что в речи и в письме можно одинаково упоминать реальные объекты и абстрактные представления, то собеседники не будут замечать принципиальной разницы между тем и другим до тех пор, пока эта разница не проявится в результатах их совместной практической деятельности.

И напротив, если в правилах языка предусмотрено, что в речи и в письме реальные объекты и абстрактные представления должны быть упомянуты по-разному, то, задолго до участия в совместной практической деятельности, уже на стадии освоения языка, каждый человек должен будет выработать навык в быстром различении реальных объектов и абстрактных представлений. В этом случае, ошибки в практической деятельности (по этой причине) будут исключены.

«Ученые», создающие дезинформацию

Русскоговорящие «ученые»-лингвисты описывают мнимые действия недееспособных объектов и неоправданное применение родов и падежей, как “законы языка” [4, 31], будто это сами “падежи проявляют свою парадигматическую природу” [4, 36], будто “строй этот изучает наука” [4, 158] и т.п. Представленные в таком виде все эти “законы языка” являются дезинформацией. Эту дезинформацию распространяют в России (и по всему миру) посредством юридических, нормативных и распорядительных документов, учебников, справочников и энциклопедий.

Представляя себя как “ученых” (“ученых-лингвистов”, “ученых-филологов”), которые “открывают все новые и новые поразительные “изобретения”, заложенные в систему языка” [4, 6], авторы учебников, словарей, энциклопедий и другой литературы систематически создают все новую и новую дезинформацию, дополняя ранее выдуманную. Авторы, придумавшие “науку о языке”, фактически являются не учеными, а профессионально организованными дезинформаторами.

Гуманитарное «образование»

Многие россияне, будучи с детских лет приученными общаться многозначными, противоречивыми словами, оказываются не способными освоить даже школьный курс естественных наук. Они не могут воспользоваться описанными в учебниках естественнонаучными достижениями. Для сдачи экзаменов, они вынуждены механически заучивать формулы и определения, не зная их эмпирических основ, не понимая их математических обоснований, и не имея навыков их практического применения.

Это обстоятельство стало причиной постепенного разделения российской системы высшего образования на две части: систему гуманитарного высшего «образования» и систему универсального высшего образования. Получив гуманитарное высшее «образование» , выпускники вузов, как правило, не владеют естественными науками и не разбираются в технике, но, почему-то, сориентированы на ведущие роли в обществе. И, напротив, для выпускников, получивших универсальное (полное и качественное) высшее образование, оказываются или не доступными, или не выгодными многие важнейшие для общества области деятельности, в которых из поколения в поколение господствуют исключительно гуманитарии.

В частности, подготовка педагогических кадров для средней школы сосредоточена в России исключительно в гуманитарных вузах и в гуманитарных отделениях университетов. В результате, воспитанием и обучением новых поколений россиян занимаются такие специалисты, которые получили неполноценное, гуманитарное высшее «образование». Они не умеют применять систему естественных наук для осуществления практической деятельности и, соответственно, не могут научить этому учащихся.

Языковая политика внешних сил

Внешние силы, заинтересованные в ослаблении и раздроблении России, действуют под прикрытием международных организаций и частных благотворительных фондов. Они финансируют в России именно те издательские проекты и тех «ученых», которые придумывают «научные» обоснования для универсального применения общепринятой версии русского языка (как в психонастроечной, так и в освоительной деятельности). Таким же путем эти силы оказывают влияние на принятие законов и правительственных решений, касающихся русского языка. Общая политика внешних сил направлена на то, чтобы представить универсальное применение общепринятой версии русского языка как “незыблемую основу единства братских народов”, как общенациональное “богатство”, как достижение “мировой лингвистической науки” и т.п.

Таким путем - через официально распространяемую версию русского языка, которую представляют для ее универсального применения (как в освоительной, так и в психонастроечной деятельности) - создаются тотальные препятствия для каждого из россиян, причем по всем направлениям возможного развития. Универсально применяя многозначные и противоречивые слова, упоминая недееспособные объекты, как дееспособные, упоминая неопределенные по роду объекты, как принадлежащие к мужскому и женскому родам, а также многократно засоряя язык лишними словами (“словоформами”), россияне оказываются не способными совместно решать наиболее важные для жизни своего общества проблемы, где тесно переплетены освоительная и психонастроечная деятельности. В кризисных ситуациях такое общество разделяется на непримиримо враждующие стороны.

Так называемые «реформы» русского языка, проводимые, как правило, с участием или под контролем внешних сил, вообще не касаются ни одного существенного недостатка официально распространяемой версии русского языка. Такие «реформы» только вводят россиян в заблуждение.

___________