ВАЛЕРИЙ
Глава 5. ‘’О системе подмены понятий псевдопонятиями
— ‘’О ЗЛОКАЧЕСТВЕННОЙ “ОСНОВЕ ” ЛЖЕНАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ —
— III.3.5.4. ‘’Исследование мутации общества —
— III.3.5. ‘’Грессика —
— III.3. ‘’Обществика —
— Раздел III. Научные исследования —
— ‘’Объединенные исследования —
— ‘’Руководство по развитию российского общества —

ГЛАВНАЯ НАЗАД ДАЛЕЕ АВТОР ИЗМЕНЕНИЯ

S2335r41-5

Глава 5.
‘’О системе подмены понятий
псевдопонятиями


В то ‘время, когда Ф. Энгельс сочинял ‘’Анти-Дюринг..., многие ‘авторы ‘учений, считавшихся философскими, были некомпетентны в естественных ‘науках. Но, именно ‘’доктрина Ф. Энгельса была принята социально активными ‘людьми для руководства в своей практической ‘деятельности. И именно эти ‘люди объединились в самое мощное общественное ‘’движение - коммунистическое ‘’движение.

Тем не менее, обратим внимание на то, что лженаучные ‘положения “материалистической диалектики” Ф. Энгельса были не единственной злокачественной “основой” коммунистического ‘’движения: для этого были применены и другие лженаучные ‘доктрины.

В данной ‘’главе мы проанализируем еще одну злокачественную “основу” — ‘’систему ‘подмены (однозначных) ‘понятий противоречивыми (неоднозначными) ‘псевдопонятиями. Эта ‘’система была создана Г. Гегелем. Впоследствии ее применяли, и Ф. Энгельс, и все ‘участники коммунистического ‘движения.

Сначала, мы проанализируем те ‘утверждения, в которых Ф. Энгельс описал свою ‘связь с гегелевским ‘учением.

Имея в виду свое 20 “новое направление” [8, 37] в “философии” 21 , которое образовалось, будто бы, “при разложении гегелевской школы” [8, 36] , Ф. Энгельс написал:

“Разрыв с философией Гегеля произошел и здесь путем возврата к материалистической точке зрения.” [8, 37] (Выделено мной — В.)

Если не обращать внимания на ‘’дезинформацию о “возврате к материалистической точке зрения” (‘’выше мы доказали, что, фактически, Ф. Энгельс всегда был ‘идеалистом), то первую ‘’часть процитированного ‘’предложения можно понять только в том смысле, что “философия Гегеля” была оставлена, а вместо нее, или на ее месте, была создана принципиально другая “философия”.

Но уже в следующем ‘’абзаце Ф. Энгельс сделал прямо противоположное ‘’утверждение:

“Гегель не был просто отброшен в сторону. Наоборот, за исходную точку была взята указанная выше революционная сторона его философии, диалектический метод. Но этот метод в его гегелевской форме был непригоден.” [8, 37]

В данном ‘’фрагменте первое ‘’предложение может быть понято только в том смысле, что, фактически, не было никакого “разрыва” “философии” Ф. Энгельса с “философией” Г. Гегеля. Сопоставляя ‘’написанное в последнем ‘’фрагменте, с тем, что написано в предыдущей ‘’цитате, понятно, что Ф. Энгельс противоречил сам себе.

Более того, ‘’противоречие самому себе есть и в последнем процитированном ‘’фрагменте: ведь во втором ‘’предложении Ф. Энгельс утверждал, что гегелевский “диалектический метод” был взят “за исходную точку”, а в третьем ‘’предложении, фактически сказано прямо противоположное, что “этот метод ... был не пригоден”.

Выше отмеченные противоположные ‘’утверждения (‘’противоречия) не случайны, а, напротив, являются частными ‘случаями путанного, непродуманного, противоречивого ‘изложения (и, наверное, понимания) Ф. Энгельсом всей гегелевской “философии”. Ведь, если принять во внимание, что и ее “метод ... не пригоден”, и ее “диалектика ... стояла на голове” [8, 38] , и имела она “догматическое содержание” [8, 9] , и т.п., то, такая “философия” должна бы быть признана, в лучшем ‘случае, никчемной. Однако, вопреки этому, противореча самому себе, Ф. Энгельс написал, что в гегелевской “философии” находятся:

“бесчисленные сокровища, до настоящего времени сохранившие свою полную ценность” [8, 11] .

О каких же “сокровищах” гегелевской “философии” упомянул Ф. Энгельс? Чтобы компетентно ответить на данный ‘’вопрос и соответствующим образом осуществлять дальнейшую ‘критику ‘’доктрины Ф. Энгельса, мы прервем ‘’анализ энгельсовской ‘’доктрины и «отправимся» на ‘поиски упомянутых “сокровищ”. Т.е. ‘’далее, в данной ‘’главе, мы будем анализировать основные ‘’положения гегелевской “философской” ‘’системы.

5.1. ‘’Об общем “круговороте” гегелевских мыслей


Вся гегелевская ‘’Система науки или, под другим ‘’названием, ‘’Энциклопедия философских наук, по ‘плану ‘’автора, должна состоять из следующих ‘’частей:
— ‘’Феноменология духа;
— ‘’Логика или ‘’Наука логики;
— ‘’Философия природы;
— ‘’Философия духа.

Последние две свои “философии” Г. Гегель называл “реальными дисциплинами философии”. [19, 7-8]

Приступая к ‘экспертизе этой «‘’Энциклопедии…», прежде всего, необходимо обратить внимание на ‘’следующее:

“В формировании той или иной эпохи, как и в формировании отдельного человека, бывает период, когда речь идет главным образом о приобретении и утверждении принципа в его неразвитой еще напряженности. Однако более высокое требование состоит в том, чтобы этот принцип стал наукой.” [19, 5]

Как видно, Г. Гегель считал, что “наукой” может быть “принцип”/! По Г. Гегелю, “наука” - это “принцип”/!

При этом, Г. Гегель был уверен в том, что известные в то время “науки”, полученные “в прежней метафизике и прежней логике” [19, 9] (видимо, никаких других ‘наук Г. Гегель не занал), научными не являются, а должны:

“рассматриваться как в высшей степени подсобный материал (Vorlage) и даже как необходимое условие, как заслуживающая нашу признательность предпосылка, хотя этот материал лишь кое-где дает нам слабую нить или мертвые кости скелета, к тому же еще перемешанные между собой в беспорядке” [19, 9-10] .

Итак, Г. Гегель задумал создать принципиально новую “научную систему”, основанную на “новом принципе”, в отличие от известных ему “наук” (в отличие от того, “что до этого времени называлось метафизикой” [19, 3-4] и от того, “что до этого времени” понималось как “логика” [19, 4-5] ).

Свое собственное ‘’представление о “науке” и о “научном методе” Г. Гегель пояснил во ‘’фрагменте, написанном по поводу некоторых ‘определений И. Ньютона:

“В соответствии с состоянием научного метода того времени давалось лишь объяснение, что под таким-то термином следует понимать то-то. Но объяснение, что под таким -то термином следует понимать то-то, есть, собственно говоря, лишь субъективное предложение или же историческое требование, причем не показывают, что такое понятие в себе и для себя необходимо и обладает внутренней истинностью.” [19, 272]

Как видно, Г. Гегель, или вовсе не знал, или преднамеренно игнорировал, ‘’достижения Г. Галилея 22 , ставшие ‘основой естественных ‘наук.

Обратим внимание на то, что в то ‘время, когда Г. Гегель писал ‘’Анти-Дюринг, подобные ему (псевдо-) «‘философы» продолжали упоминать ‘’словом {наука} любые всеобъемлющие ‘учения и соответствующие ‘рассуждения о разнообразных предметах: будь они плоды воображения, или ‘наблюдения, или ‘эксперимента, причем, и о ‘природе, и об ‘обществе, и о мышлении, и о Боге.

Судя по ‘утверждениям Г. Гегеля, его собственное “понятие” “науки”, обнаруженное им “в прежней метафизике и прежней логике”, было неправильным, и он решил создать новое “понятие”:

“Важно иметь в виду, — пояснял Г. Гегель — что дело идет о том, чтобы дать новое понятие научного рассмотрения.” [19, 6]

Еще раз отметим, что Г. Гегель не представлял себе никакой другой “науки”, которая была бы вне пределов его собственного “философского мышления”. 23 Поэтому, для него все, что могло быть отнесено к “науке”, могло рассматриваться только как часть его “философии”, только как деятельность “мышления” 24 в его необходимом (имманентном) развитии.

“Изображение царства мысли философски, т.е. в его собственной имманентной деятельности, или, что то же самое, в его необходимом развитии, должно было поэтому явиться новым предприятием, и притом начинающим все с самого начала.” [19, 9]

В гегелевской ‘’Системе науки деятельность философского “мышления” включает в себя следующий постоянно совершающийся “круговорот” [19, 56] мыслей (подробно, эта идея описана в ‘’Феноменологии духа) — мы, для удобства, выделим в этом “круговороте” три ‘’стадии:

‘’Стадия A. Изначально, деятельность “мышления” происходит “бессознательно”. Здесь “мышление” имеет дело: - с “содержанием” (в данном ‘’случае имеется в виду то “содержание”, которое понималось в прежней “науке”); - или с “предметами представлений” [19, 15]; - или с “категориями, которые уже нельзя более игнорировать” [19, 11].

‘’Стадия B. В преддверии гегелевской “науки”, т.е. в рамках “прежней метафизики и прежней логики”, деятельность “мышления” совершается на основе “рефлектирующего рассудка” [19, 6 и 26] , или на основе “обыкновенного здравого смысла” [19, 26] ; здесь “мышление” имеет дело уже с “определениями” [19, 6 и 15] .

‘’Стадия C. В (гегелевской) “Логике” деятельность “мышления” достигает своего чисто “научного” уровня. Здесь движение “мышления” осуществляется на основе “духа”, или “рассудочного разума или разумного рассудка” [19, 6] ; здесь “мышление” представляет собой “чистые мысли, мыслящий свою сущность дух”, - в чем и заключается “имманентное развитие понятия” [19, 7]

Но на этом движение “мыслящего свою сущность духа” не завершается, а переходит в свою противоположность, в начало 25 , а именно: далее, “мыслящий дух”, приобретший (из гегелевской “Логики”) “чистые знания”, переходит на следующую стадию, где его ожидает “настоящее дело жизни и деятельность для достижения действительных целей” [19, 13] (т.е. в те области, которые, надо понимать, являются предметами ‘’Философии природы и ‘’Философии духа). Таким образом, “мышление” возвращается к началу своего движения (“в жизни уже пользуются категориями” [19, 13] ), уже такими, которые обогащены результатами всего (предыдущего) “имманентного развития”.

“Это духовное движение, дающее себе в своей простоте свою определенность, а в ней — и равенство с самим собой, это движение, представляющее собой стало быть, имманентное развитие понятия, есть абсолютный метод познания и вместе с тем имманентная душа самого содержания.” [19, 7]

Ничего другого, что выходило бы за мысленные пределы этого “круговорота”, в гегелевской “философии” нет.

5.2. ‘’О подмене “вещей” “понятиями” о них


‘’Выше мы описали общую панораму “философской” 26 ‘’системы Г. Гегеля. ‘Далее мы сфокусируем внимание на ее ключевых ‘деталях и соединительных ‘узлах.

Очень важно иметь в виду, что в гегелевской “философии”

“... вещь может быть для нас не чем иным, как нашим понятием о ней”; “эти вещи ... сами суть мысленные вещи и как совершенно неопределенные они суть лишь одна мысленная вещь (так называемая вещь в себе), пустая абстракция.” [19, 15]

Последнее ‘’утверждение надо обязательно расшифровать. Это необходимо сделать потому, что оно является одним из ключевых для понимания всей гегелевской ‘’Системы науки. “Термином” 27 “совершенно неопределенные мысленные вещи” Г. Гегель назвал тот вариант мысленного представления “вещи”, когда мы говорим об условных «вещах», которые нам вовсе не известны и, стало быть, они нами вовсе не определены — потому-то любая из этих “вещей” является, по Г. Гегелю, “пустой абстракцией”: абстрактное ‘’название {“вещь”} есть, а мысленного содержания в нем нет никакого. По гегелевской ‘версии, вот такими “понятиями”, имеющими лишь форму категории, которая не имеет никакого “содержания” (т.е. “вещами в себе”), оперирует самое примитивное “мышление” (или “сознание”), не достигшее еще даже уровня рассудка. Это состояние “мышления” (и уровень понимания “понятия”) соответствует вышеупомянутой ‘’стадии A.

На ‘’стадии B, т.е. на более высоком уровне понимания “понятия” (которому соответствует “прежняя метафизика и прежняя логика”), “мышление” (в данном случае, оно же — “рефлексия”), по гегелевским представлениям, совершает следующие действия:

Те, кто используют “рефлексирующий рассудок”,

“выходят за пределы конкретно непосредственного и определяют и разделяют его. Но равным образом она (“рефлексия” — В.) должна выходить и за пределы этих своих разделяющих определений, и прежде всего соотносить их. В стадии (auf dem Standpunkte) этого соотнесения выступает наружу их столкновение. Это осуществляемое рефлексией соотнесение само по себе есть дело разума; возвышение над указанными определениями, которое приходит к пониманию их столкновения, есть большой отрицательный шаг к истинному понятию разума. Но это не доведенное до конца понимание приводит к ошибочному взгляду, будто именно разум впадает в противоречие с собой; оно не признает, что противоречие как раз и есть возвышение разума над ограниченностью рассудка и ее устранение. Вместо того чтобы сделать отсюда последний шаг вверх, познание неудовлетворительности рассудочных определений отступает к чувственному существованию, ошибочно полагая, что в нем оно найдет устойчивость и согласие.” [19, 26-27]

В переводе с гегелевского тарабарского ‘языка это означает ‘’следующее. Те ‘люди, кто руководствуются в своей ‘жизни “обыкновенным здравым смыслом” [19, 26] (“рефлексирующим рассудком”), не удовлетворяются, будто бы, использованием ‘понятий на уровне “вещи в себе” (например, можно предположить, что их не должно было бы устраивать “понятие” {человек}, если в этом “понятии” не имеется в виду никакого содержания — ведь по мнению Г. Гегеля, ‘люди могут употреблять “понятия”, лишенные какого-либо “содержания”). Эти ‘люди, (которых Г. Гегель упоминает ‘’термином “рефлексия”), будто бы стараются дать определение тому, что именно они имеют в виду, когда используют то или иное “понятие”. В таких случаях они, по Гегелю, вынуждены “определять и разделять” “вещь в себе”, лишь касаясь ее “содержания”. Именно касаясь [19, 15 и 17] , так как, исходя из “вещей в себе”, из “конкретно непосредственного”, из “голой абстракции”, по Гегелю, невозможно дать ‘определения, в которых было бы выражено все “содержание” данного “понятия” (это будет ясно из дальнейшего). “Определять” — значит давать ‘определения (— значит “понятие” приобретает форму “категорий” [19, 11] , касающихся “содержания”).

По гегелевским представлениям, если, например, давать ‘определение “понятию” {человек}, исходя из самой этой “вещи в себе”, то неизбежно будет проявляться некое недоступное пока еще в целом “содержание”, в котором будут представлены разные ‘люди (например: по ‘расе, по ‘национальности, по ‘языку, по ‘полу, по ‘возрасту, по ‘способностям и т.д.). Тем самым, как полагал Г. Гегель, одновременно, будет осуществляться и “разделение” “понятия” {человек}. А там, где есть разделение в определениях (в “категориях”), там, само собой производится и “соотнесение” (сравнение, сопоставление) того, что уже определено (по всевозможным признакам).

Далее, по гегелевским представлениям, “рефлексия” пытается выйти на новый уровень, но, в рамках прежних “категорий” она не может преодолеть возникающий на этом пути барьер. Этот барьер появляется в связи с тем, что в процессе “соотнесения” ‘определений происходит “столкновение” или “противоречие” между отдельными ‘определениями. Например, “понятие” {человек}, определяемое относительно белой ‘расы, неизбежно должно войти в противоречие с “понятием” {человек}, определяемым относительно черной ‘расы (так как это будут разные “понятия”). Именно в этом пункте прежняя “наука” (которую Г. Гегель понимал не иначе, как “метафизику” и “формальную логику”) дает сбой. Она не идет дальше в деле познания “понятия”, а “отступает к чувственному существованию”, т.е. возвращается к “вещи в себе” (примерно так же, как ‘естествоиспытатели возвращаются к ‘исследованию своего ‘предмета для ‘получения дополнительных ‘данных о нем). Г. Гегель считал, что истина остается непознанной, а результаты такой “науки” представляют собой печальное зрелище:

“Вовсе не удивительно, что один отсюда, другой оттуда приводит какой-нибудь случай или пример, показывающий, что под таким-то выражением нужно понимать еще нечто большее и иное и что, стало быть, в его дефиницию следует включить еще одно более частное или более общее определение и с этим должна быть согласована и наука. — При этом от резонерства зависит, до какой границы и в каком объеме те или иные определения должны быть включены или исключены; само же резонерство имеет перед собой на выбор самые многообразные и самые различные воззрения, застывшее определение которых может в конце концов давать только произвол.” [19, 30]

Еще раз напомним, что Г. Гегель имеет здесь в виду любую “науку” (в его понимании): и о Боге, и об ‘обществе, и о духе, и о ‘природе, и о мышлении, и о сознании, и о “понятии”, и о морали, и о нравственности и т.п. С его точки зрения, естественные ‘науки ничем не отличались от всех прочих “философских наук”. Вот почему в представлении Г. Гегеля прежняя “наука” предстала кучей всевозможных определений (или “понятий”) — результатом “резонерства”, “мертвыми костями скелета”. Конечно же, такой убогий “способ” понимания прежней “науки” (по сути дела, “способ” гегелевского ее понимания) не устраивал, прежде всего, самого Г. Гегеля.

“Недостаточность этого способа рассмотрения мышления, оставляющего в стороне истину, может быть восполнена лишь тем, что к мысленному рассмотрению привлекается не только то, что обычно считается внешней формой, но и содержание.” [19, 18]

(Как и что “к мысленному рассмотрению привлекается” — мы поясним ниже, когда будем анализировать метод).

Таким образом Г. Гегель вводит свой новый “принцип”, на котором он строит свою новую “науку”. (Обращаем внимание на то, что в последней ‘’цитате Г. Гегель написал не о том “содержании”, которое имелось в виду в рамках прежней “науки”, а он уже имел в виду какое-то новое “содержание” - “содержание” его “Логики”.)

“С этим введением содержания в логическое рассмотрение предметом [логики] становятся не вещи (Dinge), а суть (Sache), понятие вещей.” < TARGET="snoska"> [19, 18]

В ‘’результате: в гегелевской “науке”, первым делом, реальные ‘вещи подменяются “понятиями вещей”.

5.3. ‘’О подмене “понятий вещей” “чистыми сущностями”


После этой ‘подмены начинается упомянутая нами ‘’стадия C - стадия “круговорота” в развитии гегелевского философского “мышления” (или “сознания”, или “рассудка”).

Новая гегелевская “наука” обязана своим появлением новому действующему «субъекту»:

“Подобно тому как рассудок обычно понимается как нечто обособленное от разума вообще, так и диалектический разум обычно принимается за нечто обособленное от положительного разума. Но в своей истине разум есть дух, который выше их обоих; он рассудочный разум или разумный рассудок.” [19, 6]

Этот гегелевский “дух” занимается исключительно тем, что сотворяет принципиально новую “науку” — “Логику” — “систему чистого разума, как царство чистой мысли”.

“Он есть отрицательное (das Negative), то, что составляет качество и диалектического разума, и рассудка. Этот дух отрицает простое (das Einfache) и тем самым полагает определенное различие, которым занимается рассудок; он также разлагает это различие, тем самым он диалектичен. Однако он не задерживается на этом нулевом результате, а выступает в нем и как нечто положительное, и, таким образом, восстанавливает первоначальное простое, но как всеобщее, которое конкретно внутри себя. Под конкретно всеобщее не подводится то или другое данное особенное, а в указанном процессе определения и в разлагании его уже определилось вместе с тем и особенное.” [19, 6-7]

Попросту говоря, ‘’здесь Г. Гегель написал о том, что в его “доказательной науке” [19, 7] (в его “философии”) любое “понятие” используется уже не как ‘название, без какого-либо “содержания”, (как это есть на ‘’стадии A, в соответствии с представлениями самого же Г. Гегеля), и не как ‘набор всевозможных ‘определений (как это есть на ‘’стадии B, опять-таки по представлениям самого же Г. Гегеля), а как некое “конкретно всеобщее”, вобравшее, будто бы, в себя все содержание чистых мыслей, изложенных в его “Логике”.

Г. Гегель «разъясняет» эту простейшую мысль на своем тарабарском ‘языке следующим ‘’образом:

“Сознание есть дух, как конкретное знание, и притом погрязшее во внешнем. Но движение форм этого предмета, подобно развитию всякой природной и духовной жизни, покоится только на природе чистых сущностей, составляющих содержание логики. Сознание как дух, который охватывает лишь явления и который освобождается на своем пути от своей непосредственности и сращенности с внешним, становится чистым знанием, дающим себе в качестве предмета указанные чистые сущности, как они суть сами по себе. Они чистые мысли, мыслящий свою сущность дух. Их самодвижение есть их духовная жизнь и представляет собой то, что конституирует науку и изображением чего она является.” [19, 6-7] (Одновременное выделение жирным шрифтом и курсивом выполнено мной — В.)

Вот так Г. Гегель подменял “понятия вещей” (принимаемые им вместо “вещей”) “чистыми сущностями, как они суть сами по себе” — все это “в качестве предмета” его “науки”.

5.4. ‘’О произвольном понимании “чистых сущностей”


Если продолжить ‘рассмотрение всей этой гегелевской “науки”, применительно к конкретному ‘’примеру, пусть это будет “понятие” {человек}, то можно проследить, как происходит “самодвижение” этого “понятия”.

На ‘’стадии A примитивное “сознание” использует “понятие” {человек} только как “вещь в себе”, как “пустую абстракцию”, без какого-либо “содержания”. На ‘’стадии B, в мысленных пределах “прежней метафизики и логики”, более умное “сознание”, представляющее собой “рефлексию”, произвольно дает “понятию” {человек} всевозможные определения. Но, возможно, напугавшись противоречий и, поэтому, будучи не способным достигнуть истины, оно может возвратиться на ‘’стадию A, в надежде найти еще что-нибудь, покопавшись в этой “вещи в себе”. А двигаясь далее, на ‘’стадию C, совсем поумневшее “сознание” идет принципиально другим путем — оно признает, что “противоречие как раз и есть возвышение разума над ограниченностью рассудка”. И на этой основе оно создает царство “чистых мыслей”, т.е. новую “Логику”. Таким образом, “сознание” превращается в “дух”, который может мыслить любые, даже противоречивые “понятия”, причем, будучи обогащенным новым “содержанием” (всем содержанием гегелевской противоречивой “Логики”), такое “сознание” только и может обеспечить получение истинного понимания любых “понятий”, в виде “чистых сущностей”.

Итак, вся гегелевская “философская” система новой “науки” представлялась ему самому как процесс развития “сознания”, которое “есть дух”, в основе которого лежит метод имманентного развития “понятия”.

При этом, Г. Гегель представил это дело так, будто он ничего не выдумывал:

“Когда мы предаемся какому-нибудь ощущению, какой-нибудь цели, интересу и чувствуем себя в них ограниченными, несвободными, то областью, в которую мы в состоянии выбраться из них и тем самым вновь прийти к свободе, является эта область достоверности самого себя, область чистой абстракции, мышления. Или, когда мы хотим говорить о вещах, их природу или их сущность мы равным образом называем понятием, которое существует только для мышления; о понятиях же вещей мы имеем гораздо меньшее основание сказать, что мы ими владеем или что определения мысли, комплекс которых они составляют, служат нам; напротив, наше мышление должно ограничивать себя сообразно им и наш произвол или свобода не должны переделывать их по-своему. Стало быть, поскольку субъективное мышление есть наиболее характерная для нас деятельность, а объективное понятие вещей составляет самое суть (Sache), то мы не можем выходить за пределы указанной деятельности, не можем стать выше ее, и столь же мало мы можем выходить за пределы природы вещей (Natur der Dinge).” [19, 14-15]

В ‘переводе с ‘’гегелевского, это означает, будто любое мыслимое нами “понятие” ‘вещи не должно “выходить за пределы природы вещей”, т.е. (имея в виду, что у Г. Гегеля “вещь может быть для нас не чем иным, как нашим понятием о ней” [19, 15] ) за пределы “природы понятия”, которая (“природа понятия”) раскрывается лишь в гегелевской “Логике”, состоящей из “противоречий” (т.е. из противоречивых определений).

Если попытаться строго следовать этой гегелевской ‘’рекомендации, а именно мыслить так, чтобы не “выходить за пределы природы вещей” (т.е., по-гегелевски, за пределы “природы понятий”), то любой ‘человек всегда должен совершать три упомянутых выше мыслительных операции: A, B и C.

Мы еще раз продемонстрируем “круговороты” гегелевского (теперь уже диалектического) “сознания”, превратившегося в “духа”, - на том же ‘’примере с “понятием” {человек}.

Операция А может состоять в том, что в начале процесса своего развития “понятие” {человек}, предстанет как “вещь в себе”, без всякого “содержания”.

Операция B может состоять в том, что этот {человек} может быть определен, например, как {незрелый человек}; но может быть и так, что в то же самое время, если не “выходить за пределы природы вещей”, “понятию” {человек} может быть дано совершенно другое определение, — например, он может быть определен как {человек, достигший зрелости}. (Мы заметим, что могут быть и любые другие произвольно взятые ‘варианты.) Таким путем можно убедиться в том, что созданные “рефлексией” ‘определения противоречат одно другому. Каково же истинное ‘определение “понятия” {человек}?

Ответ на этот ‘’вопрос обнаруживается при выполнении мыслительной операции C. Он будет состоять в том, что истинное понимание “понятия” {человек} достигается, по Г. Гегелю, путем признания этого противоречия, как основы нового “содержания” “понятия” {человек}. А именно, очищая это “понятие” от “чувственно воспринимаемого”, от “внешнего” (подобно “становлению” и “снятию становления” [19, 68-96] ), будет получена “чистая мысль” о “живом человеке”, которая заключается в том, что он такой, каким мы его понимаем в данный момент, и в то же время другой. Эта-то “чистая мысль”, освобожденная от внешнего, и есть гегелевская “истина”.

Но, мы еще раз обратим внимание на характерное свойство таких “круговоротов”, а именно, на то, что любой другой “рефлексирующий рассудок” мог бы представить себе данный “круговорот” мыслей, проходящих через стадии A, B и C, совершенно по-другому. Соответственно, и “чистая мысль” оказалась бы совсем другой. Какой же из бесчисленных возможных вариантов “чистой мысли” представлял бы собой “истинную” “чистую мысль”? — это мог бы определить только Г. Гегель, наделивший себя, по сути дела, исключительным правом произвольно определять, что является истинной “наукой”, а что ей не является.

Таким образом, на базе трех мыслительных операций (в рамках которых можно мылить любые мысли о любых предметах, в том числе и противоречивые) Г. Гегель построил всю свою ‘’Науку логики (Смотри ‘’Содержание [19, 1059-1068] ). Так, ‘’Книга первая — ‘’Учение о бытии (“Объективная логика. Часть I.”) [19, 51-420] представляет собой операцию A по отношению к “понятию” о всей этой “науке”; ‘’Книга вторая — ‘’Учение о сущности (“Объективная логика. Часть II.”) [19, 421-642] представляет собой операцию B; ‘’Книга третья — ‘’Учение о понятии (“Субъективная логика”) [19, 643-954] представляет собой операцию C. По этому же принципу построены каждая из ‘’книг, каждая из ‘’глав и каждый из ‘’разделов ‘’Науки логики — везде, на всех уровнях обобщений, Г. Гегель проводит свою мысль о наличии двух сторон противоречия (A и B) и о его “снятии” в некоторой новой “сущности” (C).

По мере того, как проясняется общий замысел гегелевской круговоротной “науки”, становится очевидным исключительно декоративный характер ‘’определений, которыми Г. Гегель охарактеризовал свою “Логику”.

“Логику, стало быть, следует понимать как систему чистого разума, как царство чистой мысли. Это царство есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой.” [19, 31]

“Логика согласно этому определилась как наука чистого мышления, имеющая своим принципом чистое знание, не абстрактное, а конкретное, живое единство, полученное благодаря тому, что противоположность между сознанием о некоем субъективно для себя сущем и сознание о некоем втором таком же сущем — о некое объективном, — знают как преодоленную в этом единстве, знают бытие как чистое понятие в самом себе, а чистое понятие — как истинное бытие. Следовательно, это те два момента, которые содержатся в логическом. Но их теперь знают как существующие нераздельно, а не — в отличие от сознания — как существующие каждое также и само по себе. Только благодаря тому, что их в то же время знают как отличные друг от друга (однако не как сущие сами по себе), их единство не абстрактно, мертвенно, неподвижно, а конкретно.” [19, 42-43]

Из этих ‘’определений ясно только то, что Г. Гегель клеймит последовательные (непротиворечивые) представления, которые формируются у ‘людей при непосредственном восприятии ‘вещей, такими ‘’эпитетами, как “абстрактно, мертвенно, неподвижно”. 28 И напротив, свои “чистые мысли”, полученные путем произвольного выставления противоречивых ‘определений, в качестве необходимого ‘условия для достижения “истины”, он называет “конкретными знаниями”.

Отметим: так как, по Г. Гегелю, любые “вещи” (в том числе и наблюдаемые ‘предметы и ‘процессы) познаются только в “понятиях”, то, следовательно, “истина”, которую он объявил целью своей “чистой науки” [19, 31] , должна быть заключена именно в самом “понятии”. Но это должна быть не та “истина”, которая, по Аристотелю, не должна противоречить “самому достоверному из всех начал”, и не та ‘истина, которую формируют как ‘’Систему естественных наук, путем эмпирического ‘исследования мирозданных ‘объектов, существующих независимо от сознания, а какая-то особая, внутренняя “истина”, присущая самому “понятию” (в гегелевском его понимании), заключающаяся в процессе его собственного имманентного развития, которое (развитие “понятия”) осуществляется путем определения и снятия мысленных противоречий.

Обобщая ‘’результаты, изложенные в ‘’подразделах 5.1 - 5.4 данной ‘’главы, мы делаем ‘’вывод о том, что “система науки” Г. Гегеля представлена следующими логическими (мыслительным) операциям: сначала он мысленно подменяет “вещи” “понятиями вещей”; затем “понятия вещей” он мысленно подменяет “чистыми сущностями”; наконец, “чистые сущности” он мысленно подменяет своими собственными произвольными представлениями, называя последние “имманентным развитием понятия” и объявляя, что это и есть “истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой”.

В целом, выше описанный “круговорот” “имманентного развития понятия”, образно представляется нам как выполненные в разном масштабе однотипные ‘декорации (типа строительных ‘лесов, опутанных декоративной ‘сеткой), служащие для ‘создания внешнего ‘вида грандиозной ‘постройки, но самой этой ‘постройки (практически применимой ‘науки) внутри этих ‘декораций нет. Ведь главная идея данной “философии” — “новое понятие научного рассмотрения”, относится только к упомянутым ‘декорациям.

Наш ‘’вывод можно дополнительно подтвердить критическим ‘’анализом главного “сокровища” “философии” Г. Гегеля — его “метода”.

5.5. ‘’О главном “сокровище” Г. Гегеля


По поводу своего “метода” Г. Гегель написал следующее:

“До сих пор философия еще не нашла своего метода. Она смотрела с завистью на системное построение математики и, как мы сказали, заимствовала у нее ее метод или обходилась методом тех наук, которые представляют собой лишь смесь данного материала, исходящих из опыта положений и мыслей, или выходила из затруднения тем, что просто отбрасывала всякий метод. Но раскрытие того, что единственно только и может быть истинным методом философской науки, составляет предмет самой логики, ибо метод есть осознание формы внутреннего самодвижения ее содержания.” [19, 35]

Основная мысль этого пространного ‘утверждения состоит в том, что “метод есть осознание...” (Попросту говоря, “истинный метод” будет иметь только тот, у кого есть “осознание...” гегелевской “Логики”, а у кого такого “осознания” нет, тот останется без “истинного метода”.)

Чуть ‘’ниже по ‘’тексту Г. Гегель разъяснил как достичь “осознания”:

“Единственное, что нужно для научного прогресса и к совершенно простому пониманию чего следует главным образом стремиться, — это познание логического положения о том, что отрицательное равным образом и положительно или, иначе говоря, противоречащее себе не переходит в нуль, в абстрактное ничто, а по существу лишь в отрицание своего особенного содержания, или, другими словами, такое отрицание есть не отрицание всего, а отрицание определенной вещи, которая разрешает самое себя, стало быть, такое отрицание есть определенное отрицание и, следовательно, результат содержит по существу то, из чего он вытекает; это есть, собственно говоря, тавтология, ибо в противном случае он был бы чем-то непосредственным, а не результатом. Так как то, что получается в качестве результата, отрицание, есть определенное отрицание, то оно имеет некоторое содержание. Оно новое понятие, но более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит предыдущее понятие, но содержит больше, чем только его, и есть единство его и его противоположности. — Таким путем должна вообще образоваться система понятий, — и в неудержимом, чистом, ничего не принимающем в себя извне движении получить свое завершение.” [19, 35-36]

Если не обращать внимание на ‘тавтологию, то из всего ‘’здесь ‘’написанного останется лишь одна идея, состоящая в том, что “единственное, что нужно для научного прогресса”, по-гегелевски, — это признать, что “понятие” непременно должно содержать в своей основе противоречивые ‘утверждения. Таким образом, вместо общепринятых, укоренившихся в течение более двух тысяч ‘лет ‘понятий, которые, по аристотелевскому ‘определению, не должны содержать ‘противоречий, Г. Гегель кощунственно, под тем же ‘’именем {понятие}, ввел принципиально другое, противоречивое и произвольно изменяемое по смысловому значению “понятие” - мы будем упоминать его ‘’словом {‘псевдопонятие} 29 .

Таким образом, “метод” гегелевской “науки” зиждется на кощунственном ‘’подлоге, состоящем в том, что, вместо непротиворечивых (однозначных) ‘понятий, успешно использовавшихся во всех ‘сферах практической ‘деятельности и, в частности, для ‘формирования ‘’Системы естественных наук, Г. Гегель подставил свою идею противоречивого “понятия” (т.е. ‘псевдопонятие). Идея противоречивого “понятия” (‘псевдопонятия) — это и есть “новое понятие научного рассмотрения”, главный “принцип” всей его “Системы наук”.

В дальнейшем ‘тексте Г. Гегель привел ‘доводы в пользу истинности своей идеи развития противоречивого “понятия” (‘псевдопонятия), которую он преподнес в качестве своего “метода”:

“Я, разумеется, не могу полагать, что метод, которому я следовал в этой своей системе логики или, вернее, которому следовала в самой себе эта система, не допускает еще значительного усовершенствования, многочисленных улучшений в частностях, но в то же время я знаю, что он единственно истинный. Это само по себе явствует уже из того, что он не есть нечто отличное от своего предмета и содержания, ибо именно содержание внутри себя, диалектика, которую он имеет в самом себе, движет вперед это содержание. Ясно, что нельзя считать научными какие-либо способы изложения, если они не следуют движению этого метода и не соответствуют его простому ритму, ибо движение этого метода есть движение самой сути дела.” [19, 35-36]

Как видно, главный гегелевский ‘’довод в пользу того, что его “метод” есть “единственно истинный”, состоит в том, что он есть “диалектика, которую он имеет в самом себе”. А все эти ‘’доводы, взятые вместе, несмотря на внешнюю напыщенность ‘фраз и наукообразность ‘изложения, сводятся, “по самой сути дела”, к хорошо известному “закону мышления”, которым руководствуются беснующиеся ‘толпы ‘людей, обезумевших, или от ‘безделья и ‘излишеств, или от ‘безысходности, или от страха, или от ‘алкоголя, или от ‘наркотиков: “Кто не с нами — тот дурак, и пусть пеняет на себя/!”

Итак, в гегелевской “философии” нет никакого реального ‘метода (‘последовательности ‘действий над реальными ‘объектами). Вместо ‘метода, а точнее говоря, под видом “метода” Г. Гегель использовал “чистую” (т.е. ничем реальным не обоснованную) лженаучную идею о том, будто “научное” “понятие” непременно должно содержать в себе противоречивые ‘утверждения. Этот свой (лженаучный) “метод” Г. Гегель совершенно правильно отнес к ‘диалектике.

_______________

Теперь можно ставить ‘’«пробу» на те “сокровища”, которые Ф. Энгельс обнаружил в “философии” Г. Гегеля.

В ‘’начале данной ‘’главы мы продемонстрировали тот ‘’факт, что Ф. Энгельс имел двойственную, противоречивую ‘’позицию по отношению к гегелевской “философии”: с одной ‘’стороны, он характеризовал ее как не годную, а с другой ‘’стороны, противореча себе, он, при каждом удобном ‘случае, старался “спасти добытое ею новое содержание” [8, 15] .

Если оценивать такую ‘позицию Ф. Энгельса, руководствуясь здравым человеческим рассудком, то выявляется следующее. Наличие ‘противоречий в ‘утверждениях, касающихся одного и того же ‘предмета, является весьма чувствительным и абсолютно надежным ‘индикатором того, что ‘автор этих ‘утверждений где-то в чем-то лукавит или ошибается: либо произвольно, преследуя свои скрытые цели, либо непроизвольно, в силу некомпетентности или неспособности к последовательному мышлению. По одному только этому ‘признаку, по наличию ‘противоречий в ‘рассуждениях, такие ‘рассуждения должны быть признаны как непроверенные, «сырые», а потому и как непригодные для ‘руководства в практической ‘деятельности, направленной на ‘освоение любых мирозданных ‘объектов, в том числе и социальных.

В противовес более чем двухтысячелетнему ‘’опыту, Ф. Энгельс положил на другую чашу весов “сокровища” гегелевской “философии”, а именно: ‘’рассуждения о низведении “обыкновенного здравого смысла” до некоего “рефлектирующего рассудка” [19, 26] , до некой “рефлексии” [19, 23; 26] ; ‘’рассуждения об ‘объявлении “прежней логики” 30 “предрассудком” [19, 4; 25] , “убожеством чисто формальных категорий” [19, 17] , “предметом презрения” [19, 33] ; ‘’выдвижение “нового понятия научного рассмотрения” [19, 6] (т.е. ‘псевдопонятия).

Оценивая всю гегелевскую “Систему науки”, можно сказать, что она является гигантским нагромождением голословных утверждений, связанных между собой лженаучной идеей о возможности умозрительного объединения в произвольно изменяемых по смыслу “понятиях” (‘псевдопонятиях) всего, что угодно. Руководствуясь этой идеей, созданное Г. Гегелем нагромождение может бесконечно пополняться новыми и новыми “чистыми мыслями”, причем по любому поводу и на любые темы.

Гегелевская “Система науки” вполне соответствует древней ‘диалектике, которая веками оттачивалась в виде искусства спорить и убеждать ‘окружающих в «истинности» любой своей ‘версии ‘решения любой ‘проблемы.

Г. Гегель, в отличие от своих ‘предшественников, создал безграничные ‘дебри “имманентного развития понятия” (фактически, ‘псевдопонятия), в которых запутались многие ‘люди. Подобно Г. Гегелю, они, не овладев хотя бы основными ‘достижениями, сконцентрированными в ‘’Системе естественных наук, искали “истину” в мышлении. И с восторгом находили желаемое (/!): в гегелевской (лже-) “науке”, в его (псевдо-) “философии”, в противоречивых “понятиях”, т.е. в ‘псевдопонятиях.

____________

Учитывая ‘’сведения, изложенные в ‘’Главе 5, мы подведем промежуточный ‘’результат нашего ‘’исследования.

Принимая во внимание вышеизложенные ‘’материалы критического ‘’анализа гегелевской “Системы науки”, можно констатировать, что все рассмотренные в предыдущих ‘’главах ‘’положения энгельсовской “философской” ‘’доктрины получены ‘путем ‘подмены однозначных естественнонаучных ‘понятий противоречивыми, произвольно изменяемыми по смыслу ‘псевдопонятиями.


___________



‘’Примечания

20 Ф. Энгельс написал о том, будто “это направление главным образом связано с именем Маркса” [8, 36] . В ‘’сноске же, он пояснил, что имел в виду, последовательно: “эту теорию”; ‘’далее, “теорию, о которой идет речь”; а в ‘’конце, это уже — “наша теория”/!. Таким образом, Ф. Энгельс «включил» (приписал) все свои измышления в ‘состав “теории”, которую разработал К. Маркс. Однако, сам К. Маркс, как известно, очень ревностно отделял свои ‘работы от ‘работ других ‘авторов. И уж, тем более, он нигде не соединял свои политэкономические ‘исследования с ‘работами Ф. Энгельса (за ‘’исключением ранних совместно изданных ‘работ).

21 Мы обращаем внимание на то, что во всех ‘случаях, где ‘’слово {философия} заключено в двойные ‘кавычки и выделено уменьшенным ‘шрифтом, это означает, что данное ‘’слово применено с тем смысловым ‘значением, которое придавал ему ‘автор, применивший это ‘’слово. Фактически, ‘труды Ф. Энгельса и Г. Гегеля не являются ‘философией, так как они принципиально не соответствует известным со ‘времен Аристотеля ‘достижениям ‘человечества, которые уже тогда было принято упоминать ‘’словом {философия} (об этом см., например, в самом конце ‘’Пояснительной записки, в Разделе III, на данном ‘’сайте).

22 [10, 226] .

23 Г. Гегель отверг одни превратные ‘представления о “науке” и, вместо них, создал другие превратные ‘представления о «науке», - при этом, настоящие, т.е. естественные ‘науки остались за пределами его представлений.

24 Г. Гегель описал “мышление” так, как будто оно является самостоятельно действующим обезличенным ‘субъектом. Гегелевское понимание “мышления” мы выделяем двойными ‘кавычками и уменьшенным ‘шрифтом.

25 Обращаем внимание на то, что в наших ‘описаниях гегелевского “круговорота”, мы не применяем универсальные ‘артикли, так как все предметы его рассуждений умозрительные.

26 Мы берем ‘’определение “философский” в ‘кавычки и выделяем его мелким ‘шрифтом потому, что имеем в виду гегелевское понимание “философии”, т.е. его “круговороты”, которые, фактически, ‘философией не являются, а есть, как мы показали в отдельной ‘’работе, ‘псевдофилософия.

27 Слово “термин” мы применяем с тем смысловым значением, которое придавал ему Г. Гегель, например так, как это видно в вышеприведенной ‘’цитате [19, 272] , где он описывает “состояние научного метода того времени”.

28 Можно предположить, что такое убеждение сложилось у Г. Гегеля потому, что в ‘рамках “прежней метафизики и прежней логики” ‘определения ‘вещей, поскольку они не должны содержать в себе ‘противоречий, даются раз и навсегда (они либо истинны, либо ошибочны), в то время как, Г. Гегель, возомнивший себя ‘создателем принципиально новой “науки”, придумал “принцип нового научного рассмотрения”, в соответствии с которым, “природа или ... сущность” “вещей” (которые, как говорил Г. Гегель, “мы равным образом называем понятием” [19, 14] ), могут выражаться разными, в том числе и противоречивыми, ‘определениями.

29 Анализируя данный ‘’материал, мы впервые обнаружили ложное “понятие”, значение которого произвольно изменялось автором. Для ‘упоминания этого лингвистического ‘объекта, мы ввели соответствующее ‘’название {‘псевдопонятие} (‘’январь 2002 ‘’г.).

30 Справочная ‘’информация: ‘Логика была придумана средневековыми ‘схоластами как «наука», специально предназначенная для ‘доказательства существования Бога и божественного сотворения мира. В этой ‘логике, известной сегодня как “формальная логика”, содержится исторический ‘’подлог. А именно: на ‘основании того, что в эту «науку» были включены отдельные ‘фрагменты ‘’силлогистики Аристотеля, сам Аристотель был объявлен “основателем” ‘логики — таким образом, не только часть ‘’учения Аристотеля, но все оно, было подменено ‘логикой. Фактически же, Аристотель не имеет никакого отношения к ‘логике средневековых ‘схоластов (т.е. к “формальной логике”), так же, как он не имеет отношения и к “метафизике”, которую приписали ему позднейшие ‘переписчики и ‘толкователи. (В ‘’трудах Аристотеля вообще отсутствует ‘’слово {метафизика}.) Аристотель создал всеобъемлющее ‘’учение, мысленно сводимое к единому началу, “самому достоверному из всех начал”, но не к Богу.


__________




© ВАЛЕРИЙ, 2009

S2335r41-5



© ВАЛЕРИЙ, 2006

ГЛАВНАЯ НАЗАД ДАЛЕЕ АВТОР КОНТАКТ